Александр Теребенин (1959–2021) – петербургский фотограф, художник и куратор. Начав вести активную творческую деятельность в 2000-х годах, он сделал своей главной темой «непарадную» сторону жизни Петербурга. Предмет внимания художника – не просто гибнущие исторические здания и руинированная архитектура, а их поэтизированный образ, сокрытый в тенях покосившихся заборов и узоре красочных кракелюров. В основе творчества Теребенина – то, что сам автор называл «городской археологией»: в неприглядных фрагментах петербургского пейзажа художнику удавалось обнаружить и запечатлеть те оттенки красоты бытия, которые обычно ускользают от торопливого человеческого взора.

По воле судьбы куратор выставки «Утраты. Александр Теребенин in memoriam» – художник Петр Белый, близкий друг Теребенина, – был с ним рядом в момент гибели Александра при съемках очередного заброшенного здания.

В истории галереи «Точка» имя Теребенина стоит в ряду тех фотографов, с кем мы начали сотрудничество в момент основания институции. Для нашей первой выставки «Ленинградский модернизм и постмодернизм. Взгляд из XXI века» (17 сентября 2020 – 15 февраля 2021) Александр сфотографировал здание общежития Адмиралтейского объединения (архитекторы: О. Романов, К. Шарлыгина, М. Хидекель, 1980).

Выставка памяти Александра Теребенина получила название «Утраты», и, конечно, главной из них стал сам художник. Утрата – это всегда потеря чего-то крайне важного. Она противоположна обретению, она окончательна и невосполнима, она есть fatum. В случае с новой экспозицией это еще и утрата во множественном числе, ведь речь, как всегда в галерее «Точка», идет об архитектуре города, которая существует в неизбежном цикле строительства и разрушения. Ход времени и жизни не остановить, но за каждой утратой неминуемо последует рождение нового. И в этом – красота жизни.

На выставке представлены работы Александра Теребенина 2017–2020 годов.

Александр Теребенин – из художественной семьи; его дед – известный художник стекла Борис Александрович Смирнов, во многом повлиявший на него. В юности Теребенин работал какое-то время на комбинате декоративно-прикладного искусства, учился в архитектурном техникуме, но профессионально заниматься творчеством и называть себя художником стал только в начале 2000-х.

Коллизии судьбы научили его видеть прекрасное в малом. Казенные коридоры, территория армейской части, завода или склада, закрытого конструкторского бюро (так называемого почтового ящика), лишенная своего статуса, при этом сохраняющая померкшие признаки административно-командной системы (проход запрещен, предъявлять пропуск в раскрытом виде), ненужный свод важных когда-то правил, отпавшие буквы, которые превращают слова, оставшиеся на стене, в советский волапюк, – становятся объектами и главными героями бесконечного рассказа о «человеке, улетевшем в космос».

Утрата функции – одна из основных теребенинских тем: пространство, где время стирает приказы; пустые будки охраны, горы противогазов, деревья, проросшие сквозь ящики от гильз. Советское общество всегда было милитаризировано, насыщено военной эстетикой, обрушившийся союз армии и рабочего класса оставил после себя бессчетное количество признаков, осыпавшихся серпов и молотов, Лениных, покрашенных 50 раз, лагерно-жилконторский палимпсест, где слоистость серебра становится смыслом бóльшим, чем сам оплывший герой.

Тема прикладной архитектуры, пристройки, трубы, будки, следы циклопических конструкций неясного назначения, неосуществленные замыслы, утопия влекли Александра Теребенина по многим причинам, и в том числе потому, что его непростая жизнь – утрата иллюзий, знание изнанки бытия – стала как бы второй натурой, мировоззрением. Смиренная архитектура, человеческое в бесчеловечном, сострадание к предмету, попавшему в трудную жизненную ситуацию, были очень близки самому автору и органичны для него. Взаимопонимание с обиженными вещами – брошенными тряпками, разломанными стульями, оторванными батареями, брутализм, который сопровождает уход одной жизни и маловероятное начало другой, беззащитность, меланхолия как своего рода оптический фильтр, окрашивающий видимое в определенные тона.

Часто героем фотографий становится образ безымянного автора, создавшего красоту: скучающий на посту часовой, гвоздем царапающий на стене свое имя, или выкрасивший розовой краской огромное пятно дворник. Живописность фактуры, роль следа от исчезнувшего предмета, флаги красочных замазок, а главное, бессчетность этих фактур, отчасти продиктовали прием съемки у Александра Теребенина. Он словно бы вживался в руину, многажды, почти ежедневно, при разном свете и погоде оказываясь там, берёг ее, и только после того, как все было отснято, приглашал друзей на «разрушку», с гордостью показывая свое открытие, где уже все отсмотрено и сокровища прибраны к рукам, – притом всегда имея легкое сходство с прогуливающимся котом (которых он обожал), внезапно и тихо возникающим на горизонте, и в этом смысле тема утраты касается не только творчества, но и осиротевшего городского пейзажа.

Выставка «Утраты», первая после смерти автора, рассказывает небольшую историю, связанную в основном с интерпретацией малой архитектурной формы. Это лишь одна из многочисленных тем, которые присутствовали у Александра Теребенина в общем потоке. Тысячи фотографий еще ждут своего часа и в ближайшем будущем появятся в виде небольших выставочных проектов на разных городских площадках.



Петр Белый

Александр Теребенин был тонким художником и фотографом, чье творчество близко каждому настоящему петербуржцу. Его снимки – это размышления одинокого путника, человека, ищущего смыслы, как бы затерянные в пространстве города. Теребенин учит внимательно вглядываться в, казалось бы, незначительные детали архитектуры, видеть в малом большое. Учит ощущать ход времени как процесса, который полон неизбежных утрат, но всегда оставляет нам возможность выбрать и сохранить фрагмент реальности: миг, впечатление, случайное свидетельство жизни.

Владимир Фролов, куратор фотогалереи «Точка»



Главной утратой стал сам художник Александр Теребенин, трагически погибший три года назад в одну из своих вылазок на разрушенный завод. В подобных случаях всегда думаешь о том, что он бы мог сделать еще так много и как беспощадна жизнь. Время в творчестве Александра Теребенина, которое как бы остановлено и часто развернуто назад, казалось бесконечным, в отличие от его личного времени, которое оборвалось внезапно. Хрупкость мира души наталкивается на брутализм реальности, катком размазывающей без разбора – всё и всех. Тонкость мировоззрения Александра Теребенина заключалась в некоторой отстраненности от вселенского ужаса, умении взглянуть с теплотой на отсутствующего героя, оставившего следы присутствия, или на обессмысленные знаки беспощадной эпохи.

Предметом внимания у Теребенина часто становится изначальная чистота явлений, будь то блестящий осколок зеркала или кусок неба, классическая геометрия арки, плавность окружности, хоть и оскверненная вторжением жизни, некий пластический исток, то, что не подчиняется грубому миру.

Петр Белый, куратор выставки