«Невская купель» – серия из 32 снимков, сделанных фотохудожником Андреем Чежиным. Впервые зрители увидели выставку на крейсере «Аврора» в 1995 году, позже было несколько других показов этих снимков, что само по себе – свидетельство особенно точной передачи образа города автором. Член Международной ассоциации искусствоведов и куратор первой выставки писала: «Город не после катастрофы, апокалипсиса, но в пространстве очищения для нового жизненного витка, процесса прорастания. Где вымысел, где правда, поэтичность, романтизм, героизм, разгул стихии, разрушения, смерть, нечаянное спасение, обретение близких – что только не укладывается в понятие "петербуржское наводнение"…»

Город и годы



Петру Великому



В 2022 году Петербург отмечает 350 лет со дня рождения своего основателя. В 1994-м фотограф Андрей Чежин создал серию фотоснимков «Невская купель». В 2007 году вышел первый номер журнала «Проект Балтия», посвященный теме «Вода», – где были опубликованы эти снимки. В 2022-м редакция, по всей вероятности, завершит выпуск издания – в связи с характером времени.

В 1703 году, когда Петр Великий пришел «на берега пустынных волн», он утвердил мощь России на Балтийском море, прибегнув к помощи архитектуры. В те времена языком зодчества было барокко с его остроумием, величественностью, пышностью, деловитостью, нахрапистостью, контрастностью, двойственностью, стихийностью, горением. Тогда прямо из болот вырастала новая столица, чьим патроном стал святой Петр, держащий ключи рая.

Не в то же время, а гораздо раньше, в начале 1480-х годов, Пьетро Перуджино написал фреску в Сикстинской капелле, где изображен апостол Петр, получающий из рук Христа связку ключей на фоне трех архитектурных сооружений: двух триумфальных арок и центрического храма посредине. В эпоху Ренессанса, когда стали применять прямую перспективу, в Западной Европе возобладало архитектоническое и отвлеченное восприятие пространства: об этом свидетельствует характер идеально расчерченной земной поверхности на полотне Перуджино. Вечное дано на картине как упорядоченный простор; смертное, преходящее и природное начало соприсутствует, но второстепенно и трепещет. Вечное включает в себя архитектуру.

С самого момента основания Петербурга и по сию пору бытует мнение, что город стал проектом модернизации России по западному образцу, что рациональный порядок как «совершенное присвоение обычаев европейских» (Карамзин), благодаря императору, был утвержден над народной и природной стихией. Одномоментно помыслим, что Петр Петербургский держит ключи от Востока и от Запада. Одновременно помыслим Петра Святого и Петра земного. Когда мы думаем о последнем, то перед нашим взором неизменно встает образ Медного всадника.

Памятник за авторством Фальконе, который принято называть так благодаря поэме Александра Пушкина, написанной в 1833 году, был открыт в 1782-м. Промежуток между этими датами занимает переход от барокко к классицизму и ампиру. До тех пор, пока не вступила в свои права эклектика, Петербург наполнялся архитектурой, приобретая все более «строгий и стройный вид», но с середины XIX века его лик стал меняться, очертания сделались неверными. Тогда пространство начало двоиться, открывая поле для двойников, теней.

В 1917 году в декорациях Петрограда тени вышли на свет, обнажив свое сущностное отсутствие, а в 1924-м город стал Ленинградом; апостол и император отправились в ссылку. 70 лет бывшая столица России была погружена в сон.

В 1994 году Андрей Чежин сфотографировал пробуждающийся город, но «сфотографировал» в данном случае – слово, лишь технически соответствующее делу. Два момента съемки каждого кадра фиксируют разные миры: один – архитектурно-небесный, куда попадают верхние части построек, памятников, элементов инфраструктуры и благоустройства; другой – мир стихии. Одновременно фотограф схватывает преходящее и неизменное, но в их сочетании рождается новая архитектура.

В конце XV века у Перуджино горний град-сцена архитектурно утвержден в земном окоеме, в конце XX у Чежина архитектура земного града предстает опрокинутой в воды, не оставляя места для жителей. В 2022 году мы снова созерцаем кадры «Невской купели», не в силах отвлечься от текущих событий, в тот момент, когда сама история демонстрирует нам тщетность утверждения урбанистического порядка, обреченного пасть в хаос.

В 2007 году воды Балтии, казалось, вновь приглашали все флаги в гости к нам. Спустя 15 лет невские берега пустеют, хотя застройка города существенно возросла, сам он оброс пригородами, зарос разноразмерными объектами и продолжает стремиться вширь и ввысь. Когда мы смотрим на работы Чежина, то ощущаем, с одной стороны, бедствие наводнения, погружающее нас в пустоту доисторического (допетровского) времени, а с другой – умиротворение купели творения, обновления, очищения мира.

В V веке блаженный Августин рассуждал о бренности града земного, под которым подразумевал Рим, свидетелем упадка которого был святой, но прозревал он и вечное благоденствие в Граде Небесном. И тогда и всегда каждый делает выбор, в ворота какого города ему постучать, в каком строительстве принять участие.

Едва только воды схлынут, проявится подлинный Петербург. Когда точно это случится, мы не знаем. В самом начале, в 1700-х годах, Петровские ворота Петропавловской крепости были украшены барельефом Конрада Оснера «Низвержение Симона-волхва». Момент изображенного действия – бурный: грозные тучи кишат демонами, но по молитве святого Петра ложный властитель низринут и вот-вот пролетит мимо храма, расположенного в центре барельефа и символизирующего новую столицу. Во времена основания города Петра возникла и его программа, отраженная Оснером. Не раньше, чем будет полностью осуществлена эта программа, город опустеет. Тогда святой Петр проведет избранных через ворота Запада и ворота Востока, туда, где, по словам Августина, жизнь блаженнейшая, по сравнению с которой «нынешняя есть самая жалкая, какими бы внешними и телесными благами она ни изобиловала».

Некогда говорил Петр: «Врачую тело свое водами, а подданных – примерами; и в том и в другом исцеление вижу медленное; все решит время; на Бога полагаю надежду», но воды, как гласит легенда, несли ему гибель. Будущее же показало, что надежда императора была ненапрасной; пример его продолжает служить свою службу. Времена же опустошения в Петербурге неизменно воскрешали красоту Петрополя, в чьих водах вновь отражался Град Небесный.

Куратор версии выставки 2022 года Владимир Фролов, главный редактор журнала «Проект Балтия», посвятил этот показ 350-летней годовщине со дня рождения Петра I, по чьей вине город явился на свет. «Андрей Чежин сфотографировал пробуждающийся город, но "сфотографировал" в данном случае – слово, лишь технически соответствующее делу. Два момента съемки каждого кадра фиксируют разные миры: один – архитектурно-небесный, куда попадают верхние части построек, памятников, элементов инфраструктуры и благоустройства; другой – мир стихии. Одновременно фотограф схватывает преходящее и неизменное, но в их сочетании рождается новая архитектура», – размышляет куратор.
Настоящая выставка дополнена скульптурами-объектами Андрея Чежина, выполненными с использованием канцелярских кнопок. В работах трактованы образы «черного Пушкина», Петра I и Петропавловской крепости. Случайно (но случайны ли случайности?) простая кнопка, которую использует художник, визуально соотносится с логотипом фотогалереи «Точка». Действительно, не пронзает ли взгляд фотографа реальность, как бы укалывая и удерживая ее поверхность? И если бы на предметах оставались следы от взглядов-снимков, то, быть может, именно такими исколотыми они и представали бы перед нами…

Третий компонент проекта «Невская купель. 2022» – это книга «Два АСа: А. С. Пушкин и А. С. Чежин». Ее развороты, размещенные в витрине, предложат зрителю остроумный ответ автора русскому классику. Наконец, в экспозиции зрители смогут увидеть и первый номер журнала «Проект Балтия», выпущенный в 2007 году, чьей темой стала вода «как источник вдохновения, как постоянная тема рефлексии архитекторов и градостроителей». Фотографии из чежинской серии иллюстрировали в том выпуске текст теоретика архитектуры Александра Раппапорта. Все эти элементы вместе создают сложный и многогранный образ шестой «Невской купели», полный множеством смысловых отсылок, метафизических метафор, воспоминаний и предчувствий.