Mesto – динамический термин в музыке, используемый для определенного стиля исполнения: печально, грустно, скорбно. Серия снимков, сделанных архитектурным фотографом Ольгой Алексеенко за 13 лет работы, рассказывает об оставленных местах и пространствах, руинированных, но хранящих память о людях, которые их покинули.



«Феномен руин меня интересует очень давно, несколько моих предыдущих проектов касались темы разрушенной или недостроенной архитектуры, которая либо должна была преобразиться в будущем, либо мы пробовали ее превратить в пригодные для жизни места с помощью фотографии. В серии mesto я хочу показать оставленные пространства, что совсем недавно были живыми, но уже тлеют и обнажают свой скелет. Несмотря на грусть, которую можно почувствовать, глядя на руины, – я всегда еще испытываю чувство тихого покоя, оказываясь в таких местах».

Ольга Алексеенко, архитектурный фотограф



«Ольга Алексеенко известна прежде всего как автор фотографий современной архитектуры – новых зданий, интерьеров. Ее недавний большой проект, выполненный специально для фестиваля "АРХ Москва – 2023", был посвящен теме строящегося мегаполиса. Однако персональная выставка mesto дает нам представление об "обратной стороне" творчества фотохудожника – о том ментальном поле, которое недоступно для влияний моды и всевозможных "повесток". Выбор мотива руины, покинутого пространства, думаю, помогает нам лучше понять существо сегодняшней визуальной культуры, которая внешне направлена на трансляцию историй успеха, создает дизайнерски отточенный образ, но художник для себя оставляет право отбросить все это и вернуться туда, где mesto рифмуется с vanitas».

Владимир Фролов, куратор фотогалереи «Точка»

Ни один разговор об эстетической составляющей архитектурной руины не обходится без упоминания эссе Георга Зиммеля. Больше 100 лет тому назад он сформулировал основание необычайной привлекательности руины, состоящее в том, что равновесие между творческой волей и силами природы сдвигается в пользу последних, однако природа не поглощает строения полностью, демонстрируя результат своеобразного мирного договора между двумя стихиями. Для романтической персоны руина становится катализатором и усилителем внутренних переживаний, той декорацией, на фоне которой упрощается трансляция этих переживаний вовне. Руина прекрасна не в силу собственных эстетических качеств, ее красота – результат рефлексии наблюдателя.

Все это относится к зданиям, построенным задолго до настоящего времени. Вместе с материальностью разрушается и забывается их функция; как правило, любуясь античной руиной, мы не представляем себе сооружение в эпоху его расцвета. Подобные реконструкции прошлого – это лишь дополнения к безусловной реальности настоящего. Совсем другое дело, если люди оставили здание недавно. Осиротевшее пространство ветшает стремительно, вынутая из него жизнь забирает с собой смыслы, оставляя лишь формы и фактуры. Заброшенное здание, в отличие от античного памятника, закрыто от посторонних взглядов, проникнуть туда непросто, а посещение порой связано с реальными опасностями.

Именно такая руина занимает Ольгу Алексеенко. Ее строгая и исключительно точная манера съемки оказывается совершенно уместной в пространстве оставленности. Тот порядок жизни, что существовал в этих интерьерах совсем недавно, словно бы замещается порядком фотографического изображения. В работах Ольги ясно различимы два вида света: один – зримый, исходящий снаружи, а другой – скрытый (его источник – пристальное внимание автора). Именно этот, второй свет проявляет объект съемки, дает ему голос.

Ремарка mesto в музыкальной нотации означает печальное и задумчивое исполнение. Удивительное случайное совпадение итальянского слова и русского «место» очень точно определяет характер работы Ольги: она исполняет партитуру места, оставленного обитателями, – наполняя его совершенно новой жизнью, одновременно грустной и умной.


Юрий Пальмин